Будет больше о личном. Я не знаю что написать о годовщине полномасштабной войны, так что, украинцы - простите.

Самое страшное за этот год это банальность зла. И да, это все описала Ханна Арендт, Франкл и куча других мудрых людей. Описали...
Никто не сказал, что я увижу это своими глазами. Как близкие люди превращаются в монстров, как адекватные коллеги начинают 25 февраля утро на работе с того, с шуток про хохлов и про то, что завтра наш Киев будет русским. Как близкий товарищ заявляет через пару месяцев после начала войны "что это за война то такая, всего то несколько тыш погибших, не серьезно", как в общество входят расовые рассуждения, убеждения что одна нация вправе убивать другую, а другая не такая. Как внезапно выясняется что дети виноваты в том, что они родились в другой культуре и их можно убивать, если они не наши. Как выяснилось что я не могу ни с кем поговорить, что б мне не доказывали что я не свой. И как внезапно выяснилось что всем насрать на гибель своих же. Каких, не каких, но сограждан, соседей, коллег, знакомых, да и в целом, детей, отцов и далее по списку.
Вот для меня, наверное, самое страшное за этот год - это то, как буднично происходит самая страшная война 21 века. Что для моего окружения это просто новостной фонд и не более. Можно шутить про убийство, смаковать видео уничтожения техники или просто сидеть в панцире и повторять мантру что все это политика, геополитика и вообще жизнь продолжается. А это где то там, нас же не бомбят. А то что наши? Ну и что.

И вот вот это разочарование в людях для меня самое страшное. Я до сих пор не понимаю, как моя страна смогла сойти с ума, как моя страна превратилась в самого главного преступника 21 века? Как такое вообще возможно?
Так что да, у меня это год прошел под тремя чувствами. Охуевания. Одиночества. И стыда. Ну и фоном - нереальная боль от происходящего. Которую невозможно выразить, и на которую нельзя жаловаться. Потому что украинцам хуже. Они погибают, получают раны, лишаются дома. А я... Это все творит моя страна. И мне это никак не остановить.
И да, я могу сказать что я тоже лишился дома. Друзей. поанов. да и нормальной жизни. Но нет, понятно что, моя ситуация ни идёт ни в какое сравнение с тем, что происходит в Украине. Мое лишение, мое самоизгнание - это мой выбор, просто потому что я перестал верить что могу что то сделать в россии, и больше не могу там находится.